Воспоминания Ю.М.Лейко о Г.Д.Ананове
Ю.М. Лейко
Воспоминания о Георгии Давидовиче Ананове
С Георгием Давидовичем Анановым я познакомился в 1973 году. Тогда меня пригласили поработать совместителем на кафедру начертательной геометрии и черчения ЛИТМО, заведующим которой был Георгий Давидович. Мне он сразу показался человеком серьезным и строгим, привыкшим держать определенную дистанцию. Вместе с тем он производил ощущение солидности, надежности, обстоятельности.
В течении года я работал в паре с разными преподавателями кафедры и, как я понял, ко мне внимательно присматривались на предмет моей пригодности к преподавательской деятельности. Только через год, накануне нового учебного года, Георгий Давидович пригласил меня к себе и сделал предложение о переходе на кафедру в качестве штатного преподавателя. При этом меня пригласили на заседание кафедры, на котором я должен был провести демонстрационное практическое занятие по начертательной геометрии, чтобы кафедра могла оценить мои преподавательские способности и проголосовать за или против моей кандидатуры. Это был настоящий экзамен. Мое выступление продолжалось минут двадцать. Я очень волновался, хотя очень тщательно готовился к нему и был очень рад, когда получил положительные отзывы. Это я рассказываю к тому насколько тщательно и обстоятельно Георгий Давидович подходил к подбору сотрудников. Потом, когда я стал чаще общаться с ним, я понял, что таким он был во всем. Он одинаково обстоятельно занимался и педагогической, и научной работой и всеми другими видами деятельности.
Приведу некоторые примеры.
Лекции по начертательной геометрии были проработаны им до полного совершенства. В кабинете у него стоял магнитофон МАГ-59 (огромный по современным понятиям ящик). На этот магнитофон он записал полный курс своих лекций (возможно в семье эти лекции хранятся до сих пор). Он регулярно работал с этой записью, вносил какие-то коррективы, стремился усовершенствовать то, что и так было практически идеально.
В день, когда ему нужно было читать лекцию, никаких дел перед лекцией не планировалось, ничто не должно было нарушать тот настрой, который он сам в себе создавал. Он даже не заходил на кафедру, примерно за двадцать минут до начала лекции он приходил в институт, поднимался на второй этаж, заходил в помещение первого отдела, там был «предбанник» маленькая комнатка, в которой стоял стул и стол. Георгий Давидович садился на этот стул и неподвижно сидел на нем, погруженный в себя. Ровно со звонком он входил в 285 аудиторию, и начиналась лекция.
Сама лекция тоже достойна отдельного описания. В 285 аудитории длинный ряд досок. Георгий Давидович строил на них чертежи, всегда начиная с левой доски и заканчивая правой. Каждая доска разбивалась на три колонки идеально ровными вертикальными линиями. В каждой колонке помещался один чертеж. В течении лекции все колонки заполнялись. Каждый параграф излагаемого материала сопровождался чертежом из соответствующей колонки. Георгий Давидович никогда не пользовался тряпкой, все начерченное оставалось на досках до конца лекции. В любой момент сохранялась возможность вернуться к любому из чертежей и прокомментировать что-либо. Любой студент имел возможность что-то подправить или дочертить в своем конспекте, если почему-либо не успел это сделать сразу. Чертежи были просто изумительны, иначе как идеальными их назвать невозможно. Хотелось любоваться ими как произведениями искусства.
Выполнение чертежей сопровождалось пояснениями. Я не помню, чтобы он когда-нибудь ошибся, оговорился, забыл что-нибудь. Никаких лишних слов и обязательно четкая логическая последовательность изложения. Благодаря этому конспект получался кратким, но очень емким по содержанию. Не требовалось судорожно строчить, боясь не успеть и пропустить что-то важное. Я прослушал, уже, будучи преподавателем, полный курс его лекций, а это было обязательным для молодых преподавателей, и до сих пор бережно храню конспект, который вел на его лекциях, хотя прошло уже с тех пор 40 лет. Лекции всегда заканчивались точно со звонком, т.к. хронометраж был рассчитан с точностью до секунд. Огромная 285 аудитория всегда была полна. Посещаемость была просто идеальная.
Георгий Давидович наряду с другими публикациями издал учебное пособие «Краткий курс начертательной геометрии», который представлял собой конспект лекций для студентов. В нем также содержались многочисленные задачи, которые преподаватели использовали при проведении практических занятий, а также в качестве домашних заданий. Это позволяло обеспечивать высокий уровень подготовки студентов, что подтверждалось результатами выступлений студентов на многочисленных региональных олимпиадах по начертательной геометрии. Наша команда регулярно на протяжении десятилетий занимала призовые места.
Я бывал также и на практических занятиях, которые вел Георгий Давидович. Там меня больше всего поражала интенсивность, с которой проходили занятия. За одно занятие каждый студент опрашивался в среднем три раза, в уголке не отсидишься. Строгость и требовательность были весьма высокими, дисциплина идеальная.
Время от времени и сам Георгий Давидович посещал занятия своих преподавателей. Бывал он и у меня. Обязательно после занятия приглашал к себе, делал замечания, давал рекомендации и даже хвалил, если было за что. Но всегда это делалось корректно. Он практически никогда не повышал голоса, но при этом голос мог быть весьма строгим.
Несмотря на большое внимание к учебной работе, Георгий Давидович все-таки основным видом своей деятельности считал научную работу. Он требовал, чтобы все преподаватели также занимались научной работой. В основном преподаватели привлекались к работе по тематике его собственного научного направления. Он занимался тогда изучением геометрии многозвенных шарнирно-рычажных механизмов, которые еще иначе в ту пору называли манипуляторами. Сейчас значение этого термина претерпело определенные изменения, но в данном контексте это не играет существенной роли.
Под его руководством я также подготовил и опубликовал одну из статей на эту тему. Интересно описать, как складывались взаимоотношения между нами в процессе этой работы. Во-первых, он пригласил меня для беседы в определенный день на 12-00. Я пришел минут за десять и ожидал в преподавательской, полагая, что он меня вызовет по громкой связи к себе в кабинет. В 12-00 он меня не вызвал, я решил, что он занят и подождал еще 10 минут, после чего решился пойти без вызова. Кода я появился на пороге, Георгий Давидович поздоровался и сразу спросил, на какое время у нас назначено встреча. Я ответил: «На 12:00». «А сейчас столько?», спросил он. Я ответил: «12:10». «Что-то случилось?», спросил он. «Я думал, что Вы меня вызовите», смутившись, ответил я. «В 12:00 значит в 12:00», сказал он строго и на этом вопрос был закрыт. После этого я всегда являлся точно, минута в минуту. Характер его был таков, что он просто не мог себе позволить быть занятым или вовсе забыть о назначенной встрече. Но он и не допускал того, что кто-то может заставить его напрасно ждать или впустую тратить время.
В своей первой научной статье я использовал методику исследования, разработанную Г.Д.Анановым. Собственно он мне и поручил это сделать. Вся тематика сборника, в котором должна была быть опубликована статья, и который выпускался под общей редакцией Г.Д.Ананова, базировалась на этой методике. Однако, когда я принес ему для просмотра статью, он, одобрив в целом ее содержание, сказал, что в ней есть один существенный недостаток. Я взволновался, я так тщательно все готовил, так старался и вдруг недостаток, да еще существенный. Как он не пытался меня заставить догадаться, в чем дело, я так и не смог. В конце концов, он напрямую спросил меня, какой методикой я пользовался при написании своей статьи. Я с удивлением ответил: «Вашей, конечно». «Так почему же Вы не считаете нужным сослаться на это в своей статье?», спросил он. Я был обескуражен, не знал что ответить, извинился и пообещал дополнить статью соответствующей ссылкой. Это был урок научной этики, который я запомнил на всю жизнь. Следует заметить, что статьи в ту пору печатались на пишущей машинке, а формулы в текст вписывались от руки тушью. Любые изменения в содержании приводили к необходимости перепечатывать страницу, а иногда и весь текст.
В те времена любой графический материал на семинарах, докладах и конференциях представлялся на больших ватманских листах бумаги и выполнялся тушью вручную. Георгий Давидович всегда требовал идеального качества этих плакатов. Идеальные линии, идеальный шрифт и т.д. и т.п. Это был адский труд, но через это приходилось проходить. Конечно, он был максималистом и в отношении к себе и в отношении к другим.